Убивать не хотелось, но и идти овечкой на убой я не собирался.
Таня сердито посмотрела на меня, и я постарался немного успокоиться. Неудобно как-то при ней устраивать бучу. Ничего, мы с графом поговорим как-нибудь потом наедине… Сразу стало легче, и я даже смог улыбнуться Тане. Та тоже оглядела клетку.
Я с удивлением рассматривал ее. Больная на всю голову или фанатичка?
Когда остановились на ночевку и Таня пришла выпустить меня из клетки, я чувствовал себя совершенно больным и разбитым. Не физически, а как-то мысленно, если так вообще можно говорить. Молчком ушел на край поляны, где уже начинали разбивать лагерь, молчком улегся на пятачок утоптанной земли и скрючился, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Таня хотела что-то сказать, но я отмахнулся.
— Иван, привидение, — невольно улыбнулся я.
И с жаждой крови непонятно — с чего вдруг она появилась? Уж кем-кем, а извращенцем я никогда не был и женщин использовал только по прямому назначению. Может, так действуют какие-нибудь флюиды или феромоны, исходящие от Тани? Но тогда почему раньше такого не было, хотя мы все время были рядом? Чувство близкой смерти стало толчком? Так вроде в таких случаях или сразу после них должно тянуть на секс. Но у меня было только одно желание — напиться крови. Опять же, вокруг зарубленного бандита ее разлилось даже больше, чем надо, но я, кроме брезгливости, ничего не испытывал. Странно все это.