— Замерзла, — сказала она. — Пустишь погреться?
— болезнь материи, мышление — болезнь жизни. Очковая болезнь, подумал он.
— Будет, — сказал голос Росшепера. — Я депутат или нет?
— Ну, ладно, хватит, — сказал Виктор. — Хватит с меня и газет. Тоже мне — критик в соплях, учитель без ширинки…
— Это все дожди, — сказал Голем. — Мы дышим водой. Но мы не рыбы, мы либо умрем, либо уйдем отсюда. — Он серьезно и печально глядел на Виктора.
— Почему не поеду? — удивился Виктор. — Поеду. Только зачем торопиться?