За эти годы я что-то придумаю, думал Стократ. В конце концов, человеческая жизнь тоже конечна. Почему мы так удивляемся, узнав, что конечен Мир?
В тишине пещеры шелестел, осыпаясь, песок, дышали поленья в огне. Стократ в последний раз глянул на бледное и узкое, как свечной огонек, лицо Мир, и вышел, зажав в кулаке серебряное кольцо.
«Мой дом далеко. Моя нора близко. Мое убежище. Отнеси меня, брат».
– Да нет же! Я не мог к ней попасть! Просто приходил в тот уголок двора, где она могла видеть… Из окна…
Стократ кивнул. Женщина прищурилась: кивок вышел многозначительный, а женщина была из тех, кто понимает скрытые смыслы. Наконец, она взяла его за рукав и молча потянула дальше в поле.
– Мне не надо, – Стократ отвел стрелу от своего лица. – Вон, на трупе ворона сидит. Ты в нее попади.