Нора стояла, вцепившись в перила старой лестницы, и казалось, что пальцы ее прорастают сквозь полированное дерево.
– Нормально запиши, пером, на хорошем листе, и отдай не мне, а Глаза-и-Уши… Ты, чужак, уходишь или нет?
– Не понимаю, – сказал мальчишка, и Стократ увидел, что парень на грани истерики. – Уже язык во рту совсем… как дерево. Не понимаю!
– Она бредит, – с затаенным страхом сказал парень.
Еще одна белая фигура приближалась из темноты. Новый гость был хромой, грузный, возможно, старый – над шейным кольцом его доспехов были видны только узкие глаза и белый пергаментный лоб. Безоружный, он остановился перед Стократом в нескольких шагах и протянул к нему руки.
Он говорил медленно и размеренно, давая возможность жертвам опомниться – и броситься врассыпную, спасаясь, отвлекая внимание всадников.