Рыболов тем временем готовил себе ужин. Репка приметил, что один бок у рыбины дырявый – как будто ее не выудили и не поймали сетью, а ткнули чем-то вроде остроги… или даже клинка. Взгляд его переместился на длинный сверток, который мальчишка носил за спиной, а сейчас снял и положил на вытоптанную траву у костра.
Он нашел себе место на лавке под окошком. В закрытые ставни молотил дождь. Мальчишка расстелил сушиться свой плащ и уселся прямо на полу, на влажном дереве, подобрав под себя ноги. Он поглядывал на Репку с интересом: кажется, успел заметить его страх.
Человек шел, не таясь, без оружия. Через несколько мгновений показалось, что это мальчик-подросток – но, когда лесовик приблизился, стало ясно, что это девушка.
– Зачем? – снова вскричал дядя, в голосе его сочетались возмущение, удивление и укоризна. – Ты хотел скорее стать полноправным владетелем Вывор? Но ведь в законе семьи записано: проливший кровь старшего родственника ставит себя вне закона!
– Я отведу тебя туда, где на столе стоит игрушечная мельница, и брат несет тебе два куска пирога, – сказал Лесной Царь. – Твой сын вырос и стал мужчиной. Твои внуки играют на пороге. Одновременно… твоевременно. Бери, храбрая девочка.
На столе у князя стоял простой глиняный кувшин – Шмель видел такие тысячу раз. Это была обыкновенная посуда лесовиков, в ней они передавали все свои послания.