– Привет, брат, – сказал Ворон, всматриваясь в поросшее бородой, обветренное, невозмутимое лицо кузена. – Что там с шершнями?
– Скажи, отравленное послание – что это может значить? – тихо спросил Стократ.
В ушах Стократа болезненно аукнулось: «Ты поможешь нам? Ты ведь можешь нам помочь?!»
Стократ услышал позади торговца со спутником, но не стал пропускать их, а чуть прибавил ходу. Добрался до крутого поворота, остановился, выжидая; сквозь ветки кустов можно было разглядеть часть дороги внизу, и вот на этой дороге показались Сходня со слугой и товарами. Купец ехал, высоко задрав подбородок: гордился, вероятно, вчерашним успехом сына. А может, голову ему задирала привычная, как вывих, спесь.
Она сунула руку под плащ и вытащила из сумки, висевшей на боку, вчетверо сложенную бумагу и грифельный стержень.
Но рыба закончилась. Остался один только горелый хвостовой плавник.