– Я ничего не хочу… Просто оставьте нас в покое…
– Ерунда какая-то, – сочувственно сказала Тина. – То говорит – Шмель остается, то – наоборот… Ты нос-то не вешай, отец мой к тебе привык, на улицу не выгонит. Хочешь – так и вовсе у нас оставайся.
Шмель похолодел. Его собственные уши показались ему в самом деле недостойными – и, пожалуй, слишком ценными, чтобы слушать такие речи. Шмель понимал, что безопаснее выйти за дверь, пусть даже без приказа. Но он был единственным мастером-языковедом в поселке и в мире, и потому остался, и даже выше поднял подбородок.
– Не знаю, – признался старик. – Одни говорят, если света не будет, морок уйдет, а человек останется. Другие – что морок уйдет, а человек упадет замертво. Третьи – что морок уйдет и утащит с собой человека… Но все говорят одно и то же: это, не вслух будь помянуто, уйдет.
Он подошел совсем близко, а они его так и не заметили. Веревочную лестницу никто и не думал подбирать. В щели между досками настила Стократ видел подошвы сапог – у одного сторожа новые, у другого прохудившиеся.
– «Вы грозили отравить нашу воду. Зачем?»