– Меня ведь никто не учил, – сказала она тоскливо. – Если бы учитель показал мне, как правильно…
В Высокой Школе полным полно мастерских, она уже знала. И подзорных труб, чтобы смотреть на небо. В этих горах самые большие во всем мире звезды…
Вкус у обеих капель был едва уловимый, и разница между ними почти не чувствовалась. Стократ несколько раз выдохнул через нос, поводил языком по нёбу: первая, кажется, была чуть слаще?
Шмель смотрел, как он причитает, и думал о Сходне – как он рухнул с лошади. Надо было открыть рот и сказать сейчас – твоего отца убили.
Он снова обратился к изрядно похудевшей сумке и развернул тряпицу с хлебом и сыром. Мальчишка набросился на еду, будто месяц голодал, Мир даже не повернула головы. Стократ сидел, прислушиваясь: бой в городе затих и разгорелся снова.
– Будь ты проклят, Шивар, – сказал пленник и больше не говорил ничего. Стражники вчетвером подняли его и на веревках спустили в яму, как покойника.