– Зачем? – старуха сжала губы. – Что за проклятье?
– Нет! – она вздрогнула, всем видом сообщая: да.
Темная душа без глаз все пыталась посмотреть с клинка, но широкие поля шляпы мешали.
Охотник тяжело дышал, на плече у него помещалась туша здоровенного крота, черного, с рыжевато-палевым отливом. Крот весил немногим менее охотника и почти касался земли страшными передними лапами. Стократ покачал головой: вооруженные незнакомцы вряд ли могли напугать этого человека, а совет он давал по доброте душевной.
Шмель передохнул и снова набрал жидкость в рот. Где тут послевкусие; семь или восемь тактов, мамочки дорогие. Будущее, воля, изъявление…
– Чтобы были тени. Этот, что на мосту… Я его хорошо знал, это их торговец, часто к нам ездил. В камушки еще играл хорошо… Он пошел через мост, солнце светит – и тень при нем. Наши давай ему кричать, чтобы поворачивал. А он не слушает – идет, руками машет. Старший патруля велел: стреляйте. Они и выстрелили… Жалко.