– Я не человек, – сказал он вслух. – Тогда кто?
Он черпал так быстро, как мог, но воды не делалось меньше. Холодная, осенняя, она подступала выше, а лодка все глубже просаживалась вниз, и двигалась все медленнее и не повиновалась веслам.
– Тропа, – прошептал Шмель. – Я по тропе… короткой.
Мальчик ушел, не сказав ни слова. Нора пошла вдоль стола, сама зажигая свечи.
И они пошли обратно. Взошла луна, высветив лес, и Стократ не мог отделаться от мысли, что Шмель идет во сне. Он шагал, о чем-то думая, почти не касаясь ногами хвои – казалось, сейчас взлетит…
Спустившись в яму, он осторожно освободил пленника от веревок. Тот почти сразу поднялся на ноги – но руки его висели вдоль тела, как полоски сырого теста.