Но на Страстной площади, как волки, воют наглецы с букетами, похожими на конские хвосты.
«Как в аду, суматоха, — подумал Таракан, — а голос распорядительный…»
Тетка понеслась за известкой, побелила. Приходит получать за побелку.
— Да, я не люблю пролетариата, — печально согласился Филипп Филиппович и нажал кнопку. Где-то прозвенело. Открылась дверь в коридор.
— Глупости говорите… — вмешался суровый Филипп Филиппович, но Борменталь его перебил.
— Вот что, голубчик, — говорил я, постукивая по широчайшей теплой груди, — у вас малярия. Перемежающаяся лихорадка… У меня сейчас целая палата свободна. Очень советую ложиться ко мне. Мы вас как следует понаблюдаем. Начну вас лечить порошками, а если не поможет, мы вам впрыскивания сделаем. Добьемся успеха. А? Ложитесь?..