— Снимайте штаны, сударыня, — облегчённо молвил Филипп Филиппович и указал на высокий белый эшафот в углу.
Сказал это и смутился. Мне показалось, что человек этот очень сильно испугается, разнервничается…
— Вы ликарь Яшвин? — спросил первый кавалерист.
Мы вошли в малую операционную, и я, как сквозь завесу, увидал блестящие инструменты, ослепительную лампу, клеенку… В последний раз я вышел к матери, из рук которой девочку еле вырвали. Я услыхал лишь хриплый голос, который говорил: «Мужа нет. Он в городу. Придет, узнает, что я наделала, — убьет меня!»
«Фу ты, черт, — подумал я, — как сговорились, честное слово».
— Да он… гу, гу… он, вишь ты, на венерические болезни выучился… угу… гу…