— Помилуйте, вас жалко, Филипп Филиппович.
«…Главная опасность заключается в возможности самопроизвольного разрыва матки».
— Не ври, пожалста! У меня даже чернил нету в доме. Только красное азербейджанское вино.
— Это какой-то позор! — несмело вымолвил тот.
— Ишь, какая прыткая, я уйду, а в энто время одежу покрадут. А кто отвечать будет — дядя Иван. Во вторник мужской день был, у начальника станции порцыгар свистнули. А кого крыли? Меня, дядю Ивана!
— То есть как это? — спросил Зайчиков, а председатель неизвестно зачем сыграл на колокольчике нечто похожее на третий звонок к поезду, еще более этим оттенив выступление Удэера.