— Филипп Филиппович, vorsichtig… — предостерегающе начал Борменталь.
«Уважаемый Владимир Михайлович, поезжайте,
— Тогда вот что, дорогой учитель, если вы не желаете, я сам на свой риск накормлю его мышьяком. Чёрт с ним, что папа судебный следователь. Ведь в конце концов — это ваше собственное экспериментальное существо.
— А мне? — спросил новоиспеченный секретарь Птоломеев, переставая рыдать.
Хорошенькое «не важно»! Загородку к черту. Стул.
— Да не открывается, окаянный! — испуганно ответил Полиграф.