— Лен, лен мяли… господин доктор… — шепотом пояснила Аксинья, — мялка-то… лен мнут…
Вечером потухала каменная пасть, в окне кухни над белой половинной занавесочкой стояла густая и важная пречистенская ночь с одинокой звездой.
— Голубчик, если бы ты знал, чего стоит этот час.
— Мерси. Нет, профессор, — ответил гость, ставя шлем на угол стола, я вам очень признателен… Гм… Я приехал к вам по другому делу, Филипп Филиппович… Питая большое уважение… Гм… Предупредить. Явная ерунда. Просто он прохвост… — Пациент полез в портфель и вынул бумагу, — хорошо, что мне непосредственно доложили…
Таким образом, на станции вновь наступили ясные дни.
Но не бывает там разных выражений — как-то: «…Флаги их гордо ежедневно полоскались над унылыми стенами» (стр. 21) и«…помогающем созидаться и строиться пробуждающемуся Востоку» (стр. 19), и «…скоро затем опять шатался со мной по Закавказью» (стр. 17) Не бывает, чтобы пробирались делегаты по бурному Черному морю, «окутанному сплошной сетью плавучих мин…» (стр. 9). Восьмое чудо такие мины, которые, будучи плавучими, сетью окутывают.