— Всё, что угодно, — уверенно молвил тяпнутый.
— Что ты, голубчик? — задушевно заговорила она — Я сам, голубчик мой, проигрался. Сам лишился всего. Ты иди, проспись.
— Братцы! Мне начинает казаться, что мы не на станции Ряжск, а в Америке, в городе Чикаго!
— Прощай, белый свет, — говорил Пузырев, лежа на диване, — не стоять мне более у станка, не участвовать мне в заседаниях, не выносить мне более резолюций…
— Как это так? — искренне удивился Шариков.
«А где солдатская челюсть? Ответь, злодей, окончивший университет!»