Сам он с этими словами подцепил на лапчатую серебряную вилку что-то похожее на маленький тёмный хлебик. Укушенный последовал его примеру.
— Девять тысяч, — ответил Мохриков детским голосом.
— Здравствуйте! Чуть что, сейчас — Рабинович. Ну, конечно, Рабинович во всем виноват! Крушение было — Рабинович. Скорый поезд опоздал на восемь часов — тоже Рабинович. Спецодежду задерживают — Рабинович! Гинденбурга выбрали — Рабинович? И в газеты писать — тоже Рабинович? А почему это я, Рабинович, а не он, Азеберджаньян?
— Как? — спросил Филипп Филиппович и до того изменился в лице, что Борменталь подлетел к нему и нежно и тревожно взял его за рукав.
И появился официант Кириллыч. Никакой он не негр, а обыкновенный белый человек.
За вами идти? Да на край света. Пинайте меня вашими фетровыми ботиками, я слова не вымолвлю.