— Это вы про меня? — рванул на груди шерсть Вервольф Вольфович. — Ответите перед партией!
— Еще слово, и я этот локон собственноручно вырву… на вечную память!
— Боевой и политической подготовкой. Жрет, пьет и тренируется захватывать замки.
— И согнешься и прогнешься, если потребуется, — внушительно произнес он, поднося кулак к оскаленной морде волка. — Это твой последний шанс реабилитироваться или… Чуешь, чем дело пахнет?
— Свежая, свежая, — заторопилась ведьма, — с утреннего надоя. Муренка лично сбивала.
Габариты у Васьки были такие, что не каждая овчарка рискнула б с ним связаться, и резвиться на самой вершине ели, учитывая все вышеизложенное, было довольно опрометчиво с его стороны. Он летел широко. У него были широко раскинуты лапы, широко раскрыты глаза, а еще шире рот, из которого рвался душераздирающий вопль. И тут до Алеши дошло, куда, а если точнее на кого, собственно, он падает.