Она кивнула — лениво, как здоровая кошка, которую все устраивает.
— Вот уже неделю господин Комацу не подходит к телефону. И сам никому не звонит.
Но разве есть хоть малейший повод не верить ему? На религиозного фанатика он не похож, да и перед смертью люди не врут. Но главное — сама его речь звучала как-то очень убедительно. Основательно, точно огромный якорь на мошной цепи. У каждого судна — якорь своего веса и своей величины. Какие бы мерзости ни совершил этот человек — его габариты поражали воображение. Не признать это невозможно.
— Должен вам сказать, госпожа… Вы — прямо вылитая Фэй Данауэй из той картины.
— Ты хочешь сказать, этот особый дар и сделал его извращенцем?