Майор Егорова откровенно восхитил. Если бы ему кто-нибудь рассказал о том, что запас топлива можно определить по тому, как качается на амортизаторах после резкой остановки самолёт, то он бы не поверил, сочтя это байкой.
Переход через лагуну к устью солёной реки занял больше суток. Команде постоянно приходилось бороться с сильным встречным течением и встречным ветром. Чем ближе был берег, тем жарче и суше был ветер и тем прозрачней и беднее было море. Вода в этой части лагуны была настолько солёная, что на бортах "Птицы" наросла корка из кристаллов соли, а сквозь абсолютно прозрачную воду хорошо было видно дно — песчаное и совершенно безжизненное.
Ликующий рёв встречающих заглушил его последние слова, которые едва не застряли у него в горле. В стороне от основной массы одетых "по пляжному" людей, стояла ОНА.
Чёрт его знает какая муха укусила Витьку в тот момент, но план сложился сам собой за доли секунды. Дальше в ход пошли приёмы и жесты из фильмов про нелёгкие будни американского спецназа.
Решение предводителя уходить к самолёту уже на следующее утро, земляне встретили ошеломлённым молчанием. Первым подал голос майор.
— Вставай, Радж, — бывший пилот зябко ёжился и хмуро смотрел, как за окном барака идёт осточертевший ливень, — дел много. Сержант правильно сделал, что поднял нас раньше…