- Хорошо хоть про бедных евреев этот нечестивец не писал, - вздохнул Моисей.
- Ты это, погоди, какой Ной? Это что, который каждой твари по паре? - недоверчиво усмехнулся Невский.
- Какие странные развлечения у этих западных и северных варваров, - презрительно процедил узкоглазый мужик в желтом халате. - Поистине, странностью своей они уступают только их кухне.
- Это же надо, - почесал лохматую голову Чингис-хан, разбирая вместе с внуком Бату построения ретивого писаки. - Это выходит, что я - коназ Гюрга, сын Данилы Московского, а внук мой, Бату, что ходил к Последнему морю, это... - хан провел корявым пальцем по бумаге и потрясенно уставился на Калиту. - Это ты, коназ Иван?
- А что же было? - Цинь Ши-хуанди уронил яшмовую печать.
- Ты только посмотри, дед, - восторженно тыкал в шелк Бату. - Ты глянь, а? Мы-то это кобылицами дикими, вот они у нас все время и рвутся! А тут видишь какая механика? Потому и не рвется! Эй, ханец, ты предлагаешь его этой машиной, того?