Вокруг корабля вились пиратские флуггеры и поддавали жару из твердотельных пушек, и никакая актерская игра была не в силах испохабить шикарные взрывы, крупноплановые пролеты камеры с самыми головокружительными виражами и километры огня.
Булгарин приказывает не лихачить. Все верно, ускорение свободного падения на Титане в семь раз слабее земного, поэтому метановая пыль взлетает на сотни метров, а это, товарищи, демаскировка. Нас могут в два счета засечь по косвенным признакам, хотя сами флуггеры идут образцово, в гарантированной мертвой зоне радарного покрытия.
Еще быстрее. Рошни колотит кулачками по подлокотникам. Все ее ладное тело содрогается. Вздох замирает.
Слабый я, на волне той самой цивильной паники поднявшийся, начал шептать. Что это не будет самоубийство, что все равно, спасения нет, тебе конец, поднимай забрало, засовывай ствол в рот, спускай курок — и всё закончится.
— Всего доброго, удачи на собеседовании! — напутствовал меня дежурный и белозубо наулыбался вслед на полмиллиона терро.
Износа и, кажется, из ушей льет кровь. Последняя отрицательная перегрузка была очень нехороша и далась большим потом. Болят глаза и ноет перетруженный хребет.