Еще быстрее. Рошни колотит кулачками по подлокотникам. Все ее ладное тело содрогается. Вздох замирает.
Слабый я, на волне той самой цивильной паники поднявшийся, начал шептать. Что это не будет самоубийство, что все равно, спасения нет, тебе конец, поднимай забрало, засовывай ствол в рот, спускай курок — и всё закончится.
— Всего доброго, удачи на собеседовании! — напутствовал меня дежурный и белозубо наулыбался вслед на полмиллиона терро.
Износа и, кажется, из ушей льет кровь. Последняя отрицательная перегрузка была очень нехороша и далась большим потом. Болят глаза и ноет перетруженный хребет.
Я полетел. Один. Х-ворота справились. Но как-то криво.
— Ну что? Принял Румянцев, сдал — Альварес. Всё? Разрешите идти, сеньор начальник? Или?.. — спросил техник.