Голос дракона смолк, я погрузился в раздумья.
Словно ожидая этих слов, Эстельнаэр со стоном открыл глаза. Шатаясь, словно пьяный, он поднялся, его руки дернулись к обручу.
— Они тебе верили, Лекс, а ты обрек их на смерть. Как ты будешь смотреть в глаза их родным? Сможешь ли объяснить, почему выжил сам?
Небо на востоке стало предательски краснеть.
— Трудно сказать. Часть следов могло засыпать. Не менее шести крупных особей.
Работа моей многострадальной памяти была прервана дикими криками, раздающимися около Южной башни.