И меж собой встречались, и с Чудью, что меж камышей скользила, добычу выискивая, и с патрулями военными – всяко на Острове бывало. На неглубоком в этом месте дне Ильвы вперемешку покоились ящики с товаром, сброшенные с лодок при появлении патруля, и проржавевшие мечи, с помощью которых контрабандисты пытались отбиться от пограничников, если считали, что это возможно. Лежали там скелеты, которые в доспехах воинских, которые без них, продырявленные лодки и монеты, не успевшие перейти из рук в руки. На том же самом дне находили последний приют и другие мертвецы – со смертельными ранами в спинах, предательским образом нанесенными деловыми партнерами или собственными товарищами, порванные речной Чудью и простые утопленники – случалось и такое. И создавалось впечатление, что на костях незадачливых путешественников камыш с каждым годом поднимался все гуще и гуще.