– Срочное донесение от рыцаря Лашара, моя леди! Голубиная почта прибыла пять минут назад.
– Проклятье, – выдохнула Шахмана. – В цитадели!
Воняло в фихтерской тюрьме гораздо меньше, чем в сарае фанатиков, но все равно воняло. А источником запаха, как и тогда, выступала солома, только не мокрая куча, а влажный тюфяк, который обозначал в клетке Карлоса постель. Именно в клетке – камеры в фихтерской тюрьме располагались ниже, в подвале, и выше, на втором и третьем этажах. А вот на первом, в знаменитой среди бандитов вольного города «приемной», стояли клетки. Здесь держали «свеженьких», только-только задержанных арестантов, ожидающих суда или допроса.
– Спишем грубость на мой героизм, – хмыкнул Сотрапезник. – Я пытаюсь сдерживаться, Карлос, но получается не всегда… Поверь в то, что это не специально и… И не забывай, что мы нужны друг другу. Я нуждаюсь в тебе так же сильно, как ты во мне.
Понурые ученые жмутся к стене, подошедший Эларио мрачен, будто проглотил леший плевок, и больше не напоминает великого мага. Скорее – мокрого попугая.
– Карлос Грид – враг твоей хозяйки, это обстоятельство делает его честным человеком.