Праймашина загудела. В ноздри ударил запах прайма, машинного масла, водяного пара и кучи других испарений, что составляли гремучую смесь Безвариата. Завертелись колеса, зашипели насосы, и по трубам побежал раствор.
– Да, – подтвердил Карлос. – Я думаю, Безвариат создавал для леди Кобрин некое устройство. Не знаю, для чего оно предназначено, но мы говорим о гении, а значит, Праймашина может оказаться чем-то невероятным.
Каково это: жить, помня все свои смерти? Падать в бездну снова и снова? Проходить через невыносимую боль? Не значит ли это, что быть Героем не так уж и весело? Что плата за силу и невиданные возможности необычайно высока? Не эти ли переживания заставляют Героев вести себя как можно проще, не задумываться о сложных вещах, чтобы не сойти с ума?
– Вот именно. Был ранен и в настоящий момент находится на лечении, а потому не может лично прибыть в столицу.
– Тебе лучше знать, – отозвалась Шахмана. – Он говорит, что вы знакомы.
– Ты въедешь в Фихтер одна и найдешь нужных людей.