И вдруг понял, что по-настоящему рад видеть Шахману целой и невредимой. Он знал, что Герои воскресают, что их смерть не навсегда, и относился к этому легко, как к само собой разумеющемуся действу, но… Но теперь что-то изменилось. Шахмана умерла на его глазах, умерла, закрывая его, умерла, выполняя идиотский приказ, и первый ее вопрос после воскрешения был о нем. О бестолковом хозяине.
– Это не мое дело, лорд Карлос, – твердо произнес ученый. – Но если вы спросите, сдам ли я вас стражникам, то нет, не сдам. Вы спасли мне жизнь, а Акакий Бенефит знает, что такое честь.
– Отец говорил, что раньше, до того, как стать Героиней, ты не была агрессивной.
Кобрия располагалась на юго-востоке империи, полосой протянулась от океана до вольного Фихтера и вплотную прижималась к полноводной Ильве – естественной границе между доктами и адорнийцами. Точнее, ставшей естественной границей после того, как суровые кобрийцы кровью умыли нахальных южан. Давно, еще до Войны за Туманную Рощу, умыли, жестко показав, что землю свою будут защищать до последнего вздоха.
– Опыт придет, – уверенно пообещал Ураган. – Главное, что в вас есть железный стержень. Вы не просто приняли вызов – вы перешли в наступление, решили атаковать врага и тем проявили свою истинную суть.
– Какой уродливый, – не сдержалась девушка.