— Я здесь! — крикнул МакГилл, но небеса не отзывались. Он стал размахивать зажатыми в пальцах бумажками. — «Жизнь одного храбреца стоит тысячи трусливых душ!» Здесь у меня тысяча душ — я привёл их сюда, как указало пророчество!
— А чем бы ты хотел? Ты будешь заниматься тем, что тебе нравится, вот и всё.
— Врёт, — сказал паренёк, который до этого момента не подавал голоса — наверно, потому, что этот самый голос был ну очень противным — визгливым и скрипучим.
«Ещё немного, и со мной покончено», — подумала Алли.
Но тут выражение лица Ника изменилось: на смену спокойствию пришёл гнев.
Подумав о никеле, МакГилл повернулся к своему сейфу — массивной стальной штуковине, встроенной прямо в переборку. Шифр был известен одному МакГиллу — он почти год промучился, пока не раскусил комбинацию, и теперь сейф был его законной личной добычей.