— А тебя никто и не просит! — вылетел вон.
— Даже когда я был ещё жив, то уже понимал разницу между больными и одержимыми. У них были такие глаза… Мать — или отец — утверждали, что одержимости не существует. Но уж кто-кто, а ты-то знаешь, что это не так — ведь ты сама этим занималась.
На лице Проныры не дрогнул ни один мускул.
Алли, однако, хорошо подготовилась к спору.
— Ключи? — протянул он. — Да у меня куча ключей! От них никакого толку, если только они не отпирают что-то, что перешло в Междумир, а такого никогда не бывает.
— Грейпфрут! — просиял паренёк, польщённый тем, что о нём помнили.