Вот это да. Алли почувствовала себя польщённой: Джонни-О решил, что она достойна войти в легенды!
— Что ещё за «другие способы»? — спросила она.
— Украла моё тело, да? Пытаешься подчинить меня себе? А ВОТ ТЕБЕ, ВЫКУСИ! — И бегунья принялась вытеснять Алли — именно вытеснять, не подавлять. Алли почувствовала, как её выблевали из организма, словно прогорклую овсянку. Она больше не ощущала ни биения сердца, ни циркуляции воздуха в лёгких. Она потеряла связь с телом!
— Я МакГилл, — сказало Нечто. — Внемли моему имени и трепещи!
Отказ так же горек в посмертии, как и при жизни.
Нику пришлось признать, что оба — и Любисток, и Алли — были по-своему правы. Россказни Любистка, хотя и страдали преувеличениями, всё же несли в себе рациональное зерно. С другой стороны, Алли отличалась весьма трезвым взглядом на вещи.