В 2.15 вертолет приземлился в Форнебю, закрытом аэропорту, откуда до центра всего двенадцать минут езды. Когда Харри и Бьёрн Холм вошли в здание КРИПОС и Харри спросил на вахте, почему ни Бельман, ни кто-либо другой из начальства не отвечает на звонки, ему сообщили, что все они на совещании.
— Отлично. Тогда мы за вами заедем. Вы войдете в криминальную историю Норвегии, Олтман.
— Я отказалась. Тогда он сказал, что я еще пожалею. Он сказал, что ты утянешь меня за собой. И что ты не первый раз так поступаешь с людьми.
Харри кивнул и поплотнее запахнулся в одеяло.
— Он выходит из машины. Фотографирует ее: она сидит на пассажирском сиденье с ножом в горле. Фотография. Подтверждение мести, триумфа. Это первая фотография, которая оказывается на стене его офиса на фабрике «Кадок».
— По правде говоря, меня хотят выпроводить отсюда, тут считают, что я здорова и просто занимаю место. Но мне здесь нравится. Еда оставляет желать лучшего, но здесь безопасно. У меня есть телевизор, и я могу приходить и уходить, когда захочу. Может, через месяц-другой я и вернусь домой, кто знает?