— Господи мой боже! — простонала она. И — с ударением на каждом слове: — Господи — мой — боже! И наконец жалобно, с еще большим надрывом: — Господи мой боже Иисусе…
Харри не знал, на какую реакцию рассчитывает. Но, во всяком случае, не на полное отсутствие какой бы то ни было реакции.
— А что насчет листка? Ты уверен, что он из гостевой книги в Ховассхюте?
— Нет. Место такое открытое, что ветер сдул следы лыж, если они там были. Но, по словам Кайи, она, кажется, слышала звук снегохода.
— Наверное, решил, что твои аргументы достаточно убедительны, — зевнула Кайя.
— Вот как? Если вы — тот самый Харри Холе, как мне кажется, то вы работаете с убийствами.