Харри выпил две чашки на удивление невкусного кофе, быстро просматривая газеты, чтобы получить представление о том, что же произошло в королевстве за последние месяцы. Как обычно, ничего особенного. Именно это ему больше всего и нравилось в Норвегии.
Было полчетвертого, когда Харри постучал в дверь тесной дежурки в Государственной больнице.
— Эй, эта дорога не идет к аэроэкспрессу, — взвизгнули на заднем сиденье.
Он взглянул на нее и увидел, как она вздрогнула.
Выбор слов они обсудили загодя. Хотели вызвать подозрение, что свидетель способен изобличить убийцу. Вместе с тем, по мнению Харри, нельзя допускать, чтобы то, что свидетеля сопровождает только один следователь, кому-то показалось странным. Краткое вступление «и наконец, пара слов о свидетелях» и снижающее драматический эффект «мы, разумеется, надеемся» призваны были заронить мысль, что полиция пока не рассматривает этого свидетеля как важного и, следовательно, требующего принятия особых мер безопасности.
— Несколько миллионов, чтобы заплатить долги. Но у меня появились связи, мое имя стало мелькать в прессе, и, хотя я, конечно, продавал шкуру неубитого медведя, этого оказалось достаточно, чтобы быть принятым в кругах, где крутятся большие деньги. Чтобы считаться там своим, важно только количество нулей в числе, которым измеряется твое состояние, и не важно, что перед ним — плюс или минус. — Лейке снова рассмеялся, заразительно и от души, и Харри тоже пришлось изобразить улыбку.