«Мне нужно пописать», — коротко и ясно, но такого не говорят за столом, тем паче чужому человеку.
— Что ж, я согласна, — сказала я. — Но надо спросить разрешения у твоей мамы.
Не успели мы подойти к входной двери, как она открылась нам навстречу.
— Я еще зайду часа через два, помогу Анне. — Он помолчал и, глядя мне в лицо, сказал: — Спасибо. — Второй раз за двадцать лет.
Так простой шаг, отличный от диктуемой природой непрерывности, приобретает в силу этой еретической, но восхитительной дробности чисто художественное значение.
Мне действительно жаль — самого Шабро, ведь если Пьер Артанс испустил дух, Шабро придется научиться жить как бы мертвым.