— Да, но я пристрастный судья, — сказала я, — мой приговор не будет иметь силы.
Стараюсь погасить живинку в глазах и изобразить стеклянный взгляд консьержки, готовой сделать все, что может, но все-таки по лестнице за людьми не гоняться.
— А знаете, мадам Мишель, — сказала она в ответ, — благодаря вам у меня появилась надежда.
— Вы сын дипломата, а я дочь бедных крестьян. И чтобы я ужинала с вами, в вашем доме — это совершенно немыслимо.
В руках у нее одежный чехол, который она протянула мне с победной улыбкой.
— Вы совсем не ваша сестра, — твердо произнес Какуро, глядя мне прямо в глаза.