— Горы в Киото… — Я улыбнулась этому воспоминанию о каплях вечности.
— За что, за что мне такое, скажите, бога ради! — взывала я к Мануэле вечером того же дня.
На площадке перед дверью месье Одзу тоже пусто.
— Конечно, конечно, — скороговоркой ответила Соланж Жосс, явно досадуя, что тупость и темнота собеседницы мешают ей добраться до намеченной цели. — Она очень милая девочка, но ведет себя иногда очень странно. Например обожает прятаться, исчезает иногда на несколько часов.
— Ага, — согласился он. — Я вернулся черт знает откуда…
День за днем все тягостно и безнадежно, но вдруг просияет что-то прекрасное, и на мгновение время станет другим. Как будто звуки музыки взяли в скобки, обособили кусочек времени и превратили его в частицу иного мира посреди нашего обычного частицу «всегда» в «никогда».