— И? — поторопил Курт. — Что там вскрылось?
— Venerabiles puto omnes partes eloquentiae, sed est modus, - оборвал его Курт почти грубо, уже не пытаясь сдерживаться, снисходя к не совсем здравому ныне рассудку столь неудобного в пользовании свидетеля. — Говоря проще, Герман, кончай вы…бываться, у меня нет ни времени, ни желания мериться с тобой х…ями.
— Знаете, майстер инквизитор, а ведь нет! — вдруг понизил голос тот, даже оглянувшись в испуге, хотя за его спиною была лишь глухая стена. — Сейчас, сегодня, после его смерти, когда вы начали спрашивать, я думаю — это странно, да?
— Все сложно, — повторила Маргарет чуть слышно, но неуклонно. — В двух словах не рассказать.
Что было прежде и как стало быть то, что стало, не известно никому, и можно лишь знать, что говорят люди.
— Это бесчеловечно… — она выпустила его ладонь, обвив шею руками, и вздохнула у самого уха: — Я готова принять кару, майстер инквизитор…