— Наверное, понимаю. Рай кончился, пора возвратиться к делу.
Голос был серьезен — ни тени насмешки в этом шепоте Курт не услышал.
— Я ведь говорила — в любое время, когда сочтете необходимым.
— Нет, не надо… — просяще шепнула Береника; Райзе поднялся.
— Убери руки, Йозеф, или, клянусь, я их тебе переломаю, а потом скажу, что ты упал с лестницы. При попытке побега. Руки!
— Нет, друг мой, руки распускать я имею право где угодно, от местного собора до жилища любого из здесь присутствующих… — Фельсбау умолк, упершись локтями в столешницу и глядя перед собой; Курт вздохнул, посерьезнев. — А теперь, парень, повторяю: угомонись, глубоко вдохни и соберись, ради Бога, ибо мне бы не помешал мало-мальски устойчивый просвет в остатках твоего рассудка.