С внутренней стороны двери висела старая коричневая куртка — то ли ее забыли, то ли оставили специально, — и джинсы с зелеными пятнами от травы. Джинсы были Никту очень велики, но он упорно подворачивал штанины, пока не показались ноги, а потом подпоясался коричневой бечевкой. В углу нашлись сапоги, облепленные грязью и цементом и такие огромные, что мальчик едва передвигал в них ноги, а когда попытался шагнуть, сапог остался на полу сарая. Никт вытолкнул куртку наружу сквозь дырку в стене, протиснулся в щель сам, потом накинул куртку. Если закатать рукава, решил он, сойдет. В куртке были большие карманы, и Никт гордо засунул в них руки.
Этой ночью никто не хотел с ним играть! Не с кем было поболтать, побегать, полазить по деревьям под огромной летней луной.
— …а я в некотором роде имею честь быть достопочтенным Арчибальдом Фицхью. К вашим услугам!
Никт наблюдал за происходящим снизу вверх, подпрыгивая на спине тридцать третьего президента США. Колючим песком с дороги ему сыпало в лицо, но он услышал крики, похожие на орлиные, и опять попросил помощи на языке ночных мверзей. На сей раз ему не помешали, хоть Никт и сомневался, что ктото услышит его среди криков мверзей и ругательств упырей, которые яростно швырялись камнями.
Он нырнул под сосновую ветку и прыжками обогнул холм, перескакивая с дорожек на землю, с памятников на камни, чтобы было быстрее.