Назавтра Никт проснулся рано. Высоко в свинцовом небе еще блестело серебряной монетой солнце. Зимой легко было проспать весь дневной свет, прожить три месяца как одну долгую ночь. Поэтому каждый раз перед сном Никт обещал себе, что встанет пораньше и выйдет на улицу.
Мальчик кивнул. Он был выше нее и весь в сером, хотя описать его одежду она бы не смогла. И еще у него были слишком длинные волосы: должно быть, редко ходит к парикмахеру.
Мальчик и его опекун стояли на вершине холма и смотрели на городские огни.
Никт задумался. Вроде бы Сайлес был прав, хотя на ум приходили кое-какие исключения — например, как его усыновили Оуэнсы. Впрочем, он понимал, что мертвые и живые отличаются друг от друга, пусть даже мертвые ему симпатичнее.
С каким-то странным чувством неловкости Никт отправился к гробнице Оуэнсов.
— Дурень Джек не может всех видеть, а дурня Джека видят все! — хмыкнула Лиза.