— Ты пожалеешь, что не вылез, когда я звал! — сказал Болджер и прикрыл дверь. — Ладно, — обратился он к Тому Гастингсу, — стой в дверях, чтоб он не выскочил.
— И это им помогает? Они делаются счастливее после смерти?
Никт вдохнул и поблек, как только смог. Он миновал Кеча, как пылинка в вечернем ветерке, прошел по зеленой аллее, а потом заставил себя проявиться и пнуть камешек на дороге.
— Так значит, всех твоих родных убили? А известно, кто?
К нему, спотыкаясь и поскальзываясь, кто-то бежал. Еще двое следовали по пятам.
— Акация-авеню, сто два «А». Надо съехать с главной улицы за большим спортивным центром…