Эбинизер уже сожалел, что позвал Тома Гастингса, хотя этот громила как нельзя лучше годился для устрашения несговорчивых. Ему очень не хотелось расставаться с удивительной брошью. Чем дольше сияла она под лампой у него на прилавке, тем больше ему хотелось оставить ее себе, владеть ею единолично.
На кладбище дул холодный ветер, но ни мужчина, ни мальчик этого не чувствовали.
Всадница остановила коня посреди площади и легко соскользнула на землю. Какое-то время она молча стояла и смотрела на собравшихся. А потом присела в реверансе.
— За ней, — приказал мистер Денди. — Живо!
— Да, кстати… Как поживает твой дядя Тэм?
— ПРОЧЬ! — прошипел Слир. — МЫ ХРАНИМ ЕЕ ДЛЯ ГОСПОДИНА!