Крылья захлопали еще сильнее. В голове Никта осталась одна мысль: «Я лечу!»
Никт хотел пройти сквозь плющ, но тот не поддавался. Тогда он наклонился, раздвинул листья и кое-как протиснулся дальше. Никт шел по дорожке осторожно, огибая ямы и выбоины, пока не добрался до пышного надгробия Алонсо Тома Гарсии Джонса (1837–1905, «Путник, брось свой посох»).
Охотник видел дичь и не хотел ее спугнуть. Шевельнув усами, он начал приближаться, бесшумно, как тень.
Теккерей выхватил книгу и злобно на него уставился.
Опекун обратил к нему глаза, темные, как омуты.
— А-а! Живой мальчик! Как поживаешь, мальчик?