— Все кто меня здесь имел — умерли. И этот сдохнет. Сейчас кипяточек подойдет. — Света резко сменила тему и натужно улыбнулась. Возле стола нарисовался Макс.
Печальные дела отняли у Ивана почти половину дня. Солнце уже крепко стояло в зените, когда обливающийся потом Ваня воткнул в земляной холмик крест, изготовленный из двух относительно ровных палок и кусочка бечевки, найденной в багажнике. Отойдя к «клумбе», предельно уставший Маляренко уселся в тенек и принялся размышлять. Картина, которая сложилась в его голове за то время, что он копал могилу, срочно требовала каких-то выводов. Иван любил системный подход в решении проблем и пытался использовать его и здесь, но ему катастрофически не хватало информации.
Свет слепил глаза. Уже ничего не видя, Романов сделал два шага вперед.
Коля растолкал спящего Ивана очень рано, едва начало светать. Зевая и поеживаясь от рассветной прохлады, мужчины потопали на завтрак. Лопая все ту же уху, Маляренко смотрел на бодро прыгающую на одной ноге девчонку с костылем и спрашивал себя: а спит ли она вообще? Уха была так себе — постная и горьковатая. Всех достоинств — ее было много, и она была горячая.
— Ну а ты чего хотел? — Николай невесело усмехнулся, Ермакова не хватало и ему. — Серый болтал — почти тысяча человек у него работали.
От страха девчонка сжалась еще больше. Маляренко ее пугал.