Он открыл глаза, пришел в себя и понял, что поет один–единственный человек, и никакой лодки с драконьей головой на воде нет, хотя что–то и чернеется…
О, какой ты шустрый! У тебя и глазки есть? Ал, у гамбургера золотые зубы.
– Отдашь ломтем, а собираешь крохами, – пригорюнился Невзор. – У заемщика сокольи очи, у плательщика и вороньих нет.
Ход сделался еще уже и ниже. Жихарь, как ни пригибался, стал все чаще задевать за своды, а потом сообразил, что движется вприпрыжку…
Вороненок покувыркался в воздухе, потом кое–как совладал с крыльями и, вереща, полетел к любимому дедушке – жаловаться на лихого и коварного человека.
– Сами видите, – сказал богатырь, – что царь ваш сделался безумен. Боги меня на него нарочно уронили, а вы знамения не поняли и пытались меня, посланца их, заточить в подземелье на растерзание чудовищу. Кто вы после этого?