– Р–разойдись – зашибу! – предупреждал богатырь всех возможных встречных.
И был у царя дворец – два конных перехода в длину и один в ширину. Снаружи сложен он был из дикого горного камня двух цветов, черного и красного, и плиты чередовались, так что можно было на этих стенах, ежели бы их плашмя положить, играть в тавлеи великанам; до скончания веков велась бы та игра.
«Ничего себе – встречают, как новобранца в дружине!» – хмыкнул про себя Жихарь.
– Людям, особенно сангвинического темперамента, свойственно предаваться надеждам, и среди различных перемен в ходе общественных событий надежды эти редко не имеют под собой почвы; даже в безысходных обстоятельствах, когда, казалось бы, нет никаких оснований на что–либо рассчитывать, они тем не менее склонны делать вид, будто не все еще потеряно, и стараются заставить противника думать, что располагают неведомыми ему ресурсами. Именно такую позицию заняли в последние месяцы те, кого, за неимением лучшего выражения, мне приходится называть членами поверженной партии. С момента ее падения помянутые джентльмены тешат себя надеждами, действительными и мнимыми.
– Ни один из ваших выкормышей не годится мне в противники, – сказал Принц, вскидывая и без того гордую голову. – Невелика честь победить призрака, а еще меньше того – быть сраженным мнимой рукой. Дайте мне соперника из плоти и крови.