Даже те, что несли стражу при городских воротах, потребовали себе пряников и чем те пряники запить.
– Ну, с чем пожаловал? Опять за людей просить? Нет им моего прощения на этот раз!
Тут Жихарь вспомнил, что в страшном том ущелье разукрасил ему неведомо кто все тело синими рисунками и надписями. Он на всякий случай спрятал босые ноги подальше под стол, потому что на ногах, на взъемах ступней, тоже было кое–что наколото.
– Да, вы необыкновенно сильны, – сказал Яр–Тур. – А может быть, это я ослабел на тюремных харчах. Но это еще ничего не доказывает. Вот если бы при вас был этот ваш пресловутый меч Симулякр…
– Да нет, – вздохнул Иаков. – Есть у меня как раз такой, как бы сказать, лишний человек. Прибился по дороге. Выдает себя за пророка, а сам приворовывает помаленьку. Дурно влияет на младших сыновей – Гада и Асира. Отдаю его тебе головой и не скажу, что с кровью отрываю его от сердца моего…
Не стерпел Хотен Блудович, стянул ее за волосы редкие на пол и давай охаживать ножнами: вот тебе кольцо, вот тебе свайка, вот тебе ступа, вот тебе толкач! Взмолилась старая о пощаде. Помиловал ее любострастный богатырь, и указала она ему дорогу. Иди, говорит, прямо в лес, а в лесу ругай во весь голос лешего. Леший обидится, заведет тебя неведомо куда, а тебе того и надо! Там и лежит твоя любушка, словно маков цвет.