– Не на свадьбу едешь, – сварливо сказал Беломор. Чувствовал, наверное, вину, что не смог по–людски снарядить парня.
– Многие сюда попадают, только все они ни с чем уходят, – сказал мальчонка.
Вот какая была у Жихаря память – ни одного имени не переврал, ни одного цвета одежды не перепутал! Но деревянное лицо Проппа, как показалось богатырю, выразило вместо ожидаемого восторга некоторое недоумение и даже, можно сказать, ошарашенность, так что пришлось подняться и своей рукой угодливо почесать идолу в затылке.
И только одно видел во сне – как вернулся в Столенград в вороненых доспехах
– Неплохо также выворотить с корнем могучее дерево, лучше всего дуб, – подхватил Яр–Тур. – Но здесь какой–то чахлый подлесок…
Ныне обычай этот утрачен, ибо забыта самая его сущность. Некоторые пробовали, правда, прибивать мешочки с конопляной пыльцой к дверным косякам, но из этого ничего не вышло.