– Холодно, – сказал Демон. – Сам знаешь. На свадьбе. Хотел невесте подарить Луну с неба. Дальше не помню.
– Ты приметливый, – похвалил Жихарь. – Все верно. Тут над нами кто–то подшутил. Да это Мара все и устроил, чтобы ловчее было коней воровать! Он точно рассчитал: никто по доброй воле ни помирать, ни жениться не пойдет, рискнет конем. Выбить первую надпись он нанял бродячего грамотея, а эту сам наковырял, как уж там смог… Ну, попадись ты мне, ромалэ! Я тебе чавалэ–то в кровь разобью!
Жупел не успел выставить вперед спутанные руки, больно ударился, ожил и завопил.
Ладонь, ни теплая, ни холодная, гладила его грудь, и богатырь со стыдом услышал в себе вовсе неуместное при разверстой могиле чувство.
устроить. Я сперва–то не уберегся, два зуба потерял… А потом ничего, загнали их под нары. Потом еще много чего было – барак спалили, «кума» в женскую зону забрасывали, вертухаев в «петушатник» посадили… У них «петух», представь себе, ругательное слово! Слышал бы о том Будимир! Меня почетными наколками наградили – чистые дикари, блин поминальный… Теперь не выведешь!
«Остерегись, Жихарка, грохнешься!» – «Проходи своей дорогой! – сопит богатырь. И с последним движением пилы летит вниз, в мягкую пыль, и спрашивает у того неведомого человека неистовым голосом: – Да ты колдун, что ли?»